Неточные совпадения
Но они сообразили это поздно и
в первое время, по примеру всех начальстволюбивых народов, как нарочно
совались ему на глаза.
— Понимаю (вы, впрочем, не утруждайте себя: если хотите, то много и не говорите); понимаю, какие у вас вопросы
в ходу: нравственные, что ли? вопросы гражданина и человека? А вы их побоку; зачем они вам теперь-то? Хе, хе! Затем, что все еще и гражданин и человек? А коли так, так и
соваться не надо было; нечего не за свое дело браться. Ну, застрелитесь; что, аль не хочется?
На свете таково ж: коль
в нужду попадёшься,
Отведай
сунуться к друзьям:
Начнут советовать и вкось тебе, и впрямь:
А чуть о помощи на деле заикнёшься,
То лучший друг
И нем и глух.
Тот черномазенький, на ножках журавлиных,
Не знаю, как его зовут,
Куда ни
сунься: тут, как тут,
В столовых и
в гостиных.
Раза два-три Иноков, вместе с Любовью Сомовой, заходил к Лидии, и Клим видел, что этот клинообразный парень чувствует себя у Лидии незваным гостем. Он бестолково, как засыпающий окунь
в ушате воды,
совался из угла
в угол, встряхивая длинноволосой головой, пестрое лицо его морщилось, глаза смотрели на вещи
в комнате спрашивающим взглядом. Было ясно, что Лидия не симпатична ему и что он ее обдумывает. Он внезапно подходил и, подняв брови, широко открыв глаза, спрашивал...
— Совершенно верно сказано! Многие потому
суются в революцию, что страшно жить. Подобно баранам ночью, на пожаре, бросаются прямо
в огонь.
— Сюда приехал сотрудничек какой-то московской газеты, разнюхивает — как, что, кто — кого? Вероятно —
сунется к вам. Советую — не принимайте. Это мне сообщил некто Пыльников, Аркашка, человечек всезнающий и болтливый, как бубенчик. Кандидат
в «учителя жизни», — есть такой род занятий, не зарегистрированный ремесленной управой. Из новгородских дворян, дядя его где-то около Новгорода унитазы и урильники строит.
Одинаковые экипажи катятся по всем направлениям, и легко представить, что это один и тот же экипаж
суется во все стороны
в поисках выхода с тесной, маленькой площади, засоренной мелкими фигурками людей.
— Ну, ну, ну! — захрипел на нее Захар, замахиваясь локтем
в грудь. — Туда же
суешься, где тебя не спрашивают.
— Здравствуйте, Татьяна Марковна, —
сунулся он поцеловать у ней руку, — я вам привез концерты
в билет… — начал он скороговоркой.
— Нет… нет… Я домой… — говорил он стыдливо, не глядя на нее, и
совался из угла
в угол, отыскивая фуражку.
— Ну, иной раз и сам: правда, святая правда! Где бы помолчать, пожалуй, и пронесло бы, а тут зло возьмет, не вытерпишь, и пошло! Сама посуди: сядешь
в угол, молчишь: «Зачем сидишь, как чурбан, без дела?» Возьмешь дело
в руки: «Не трогай, не
суйся, где не спрашивают!» Ляжешь: «Что все валяешься?» Возьмешь кусок
в рот: «Только жрешь!» Заговоришь: «Молчи лучше!» Книжку возьмешь: вырвут из рук да швырнут на пол! Вот мое житье — как перед Господом Богом! Только и света что
в палате да по добрым людям.
Героем дворни все-таки оставался Егорка: это был живой пульс ее. Он своего дела, которого, собственно, и не было, не делал, «как все у нас», — упрямо мысленно добавлял Райский, — но зато
совался поминутно
в чужие дела. Смотришь, дугу натягивает, и сила есть: он коренастый, мускулистый, длиннорукий, как орангутанг, но хорошо сложенный малый. То сено примется помогать складывать на сеновал: бросит охапки три и кинет вилы, начнет болтать и мешать другим.
— Ее история перестает быть тайной…
В городе ходят слухи… — шептала Татьяна Марковна с горечью. — Я сначала не поняла, отчего
в воскресенье,
в церкви, вице-губернаторша два раза спросила у меня о Вере — здорова ли она, — и две барыни
сунулись слушать, что я скажу. Я взглянула кругом — у всех на лицах одно: «Что Вера?» Была, говорю, больна, теперь здорова. Пошли расспросы, что с ней? Каково мне было отделываться, заминать! Все заметили…
А сам торопливо
сунулся в угол комнаты, порылся там и достал рамку с натянутым холстом, выдвинул мольберт и начал шарить по углам, отыскивая ящик с красками.
Он не сидел, не стоял на месте, то
совался к бабушке, то бежал к Марфеньке и силился переговорить обеих. Почти
в одну и ту же минуту лицо его принимало серьезное выражение, и вдруг разливался по нем смех и показывались крупные белые зубы, на которых, от торопливости его говора или от смеха, иногда вскакивал и пропадал пузырь.
Я сейчас вообразил, что если б у меня был хоть один читатель, то наверно бы расхохотался надо мной, как над смешнейшим подростком, который, сохранив свою глупую невинность,
суется рассуждать и решать,
в чем не смыслит.
Я на прошлой неделе заговорила было с князем — вым о Бисмарке, потому что очень интересовалась, а сама не умела решить, и вообразите, он сел подле и начал мне рассказывать, даже очень подробно, но все с какой-то иронией и с тою именно нестерпимою для меня снисходительностью, с которою обыкновенно говорят «великие мужи» с нами, женщинами, если те
сунутся «не
в свое дело»…
И пусть не смеются над жалким подростком за то, что он
суется с своими нравоучениями
в брачное дело,
в котором ни строчки не понимает.
Он всюду
совался с своим фрегатом; между прочим, заходил и
в Корею, описал островок Гамильтон, был на соседнем большом острове Квельпарт, где, говорит он, есть города, крепости и большое народонаселение.
Я побежал к речке,
сунулся было
в двух местах, да чрез лес продраться нельзя: папоротники и толстые стволы красного дерева стояли стеной, а лианы раскинуты, как сети.
Горе тому, кто бы сам собой попробовал
сунуться в сторону: дороги нет, указать ее некому.
А дядюшку смажем по всем правилам искусства: не
суйся в калачный ряд с суконным рылом».
— Скажу тебе прямо, Надя… Прости старика за откровенность и за то, что он
суется не
в свои дела. Да ведь ты-то моя, кому же и позаботиться о дочери, как не отцу?.. Ты вот растишь теперь свою дочь и пойми, чего бы ты ни сделала, чтобы видеть ее счастливой.
— Да велите завтра площадь выместь, может, найдете, — усмехнулся Митя. — Довольно, господа, довольно, — измученным голосом порешил он. — Вижу ясно: вы мне не поверили! Ни
в чем и ни на грош! Вина моя, а не ваша, не надо было
соваться. Зачем, зачем я омерзил себя признанием
в тайне моей! А вам это смех, я по глазам вашим вижу. Это вы меня, прокурор, довели! Пойте себе гимн, если можете… Будьте вы прокляты, истязатели!
Несчастное животное рванулось вперед и
сунулось мордой
в землю.
— Да я их и третьёго дня и вчерась спрашивал, — подхватил оробевший казачок, — не прикажете ли, говорю, Пантелей Еремеич, за священником сбегать? «Молчи, говорит, дурак. Не
в свое дело не
суйся». А сегодня, как я стал докладывать, — только посмотрели на меня да усом повели.
В это время снаружи послышался конский топот. Мы
сунулись на свои места и притворились спящими. Вошел Ли Тан-куй. Он остановился
в дверях, прислушался и, убедившись, что все спят, тихонько разделся и лег на свое место. Вскоре я опять заснул и проснулся уже тогда, когда солнце было высоко на небе.
— Я просила вас сюда зайти, чтоб сказать вам, что я на старости лет дурой сделалась; наобещала вам, да ничего и не сделала; не спросясь броду-то, и не надобно
соваться в воду, знаете, по мужицкой пословице. Говорила вчера с Орловым об вашем деле, и не ждите ничего…
В комнате были разные господа, рядовые капиталисты, члены Народного собрания, два-три истощенных туриста с молодыми усами на старых щеках, эти вечные лица, пьющие на водах вино, представляющиеся ко дворам, слабые и лимфатические отпрыски, которыми иссякают аристократические роды и которые туда же,
суются от карточной игры к биржевой.
Когда я это рассказывал полицмейстеру, тот мне заметил: «То-то и есть, что все эти господа не знают дела; прислал бы его просто ко мне, я бы ему, дураку, вздул бы спину, — не
суйся, мол,
в воду, не спросясь броду, — да и отпустил бы его восвояси, — все бы и были довольны; а теперь поди расчихивайся с палатой».
— Не
суйся не
в свое дело, пащенок! И тебя к столбу тетенька привяжет!
На углу Новой площади и Варварских ворот была лавочка рогожского старообрядца С. Т. Большакова, который торговал старопечатными книгами и дониконовскими иконами. Его часто посещали ученые и писатели. Бывали профессора университета и академики. Рядом с ним еще были две такие же старокнижные лавки, а дальше уж, до закрытия толкучки,
в любую можно
сунуться с темным товаром.
Сунулся в «простонародное» отделение — битком набито, хотя это было
в одиннадцать часов утра. Зато
в «дворянских» за двугривенный было довольно просторно.
В мыльне плескалось человек тридцать.
Мрачное зрелище представляла собой Хитровка
в прошлом столетии.
В лабиринте коридоров и переходов, на кривых полуразрушенных лестницах, ведущих
в ночлежки всех этажей, не было никакого освещения. Свой дорогу найдет, а чужому незачем сюда
соваться! И действительно, никакая власть не смела
сунуться в эти мрачные бездны.
А
в «Кулаковку» полиция и не
совалась.
Трофимов. Уж очень она усердная, не
в свое дело
суется. Все лето не давала покоя ни мне, ни Ане, боялась, как бы у нас романа не вышло. Какое ей дело? И к тому же я вида не подавал, я так далек от пошлости. Мы выше любви!
В горестном возбуждении доходя до слезливого воя,
совался в угол, к образам, бил с размаху
в сухую, гулкую грудь...
Накинув на голову тяжелый полушубок, сунув ноги
в чьи-то сапоги, я выволокся
в сени, на крыльцо и обомлел, ослепленный яркой игрою огня, оглушенный криками деда, Григория, дяди, треском пожара, испуганный поведением бабушки: накинув на голову пустой мешок, обернувшись попоной, она бежала прямо
в огонь и
сунулась в него, вскрикивая...
Когда дядя Яков ушел, бабушка
сунулась в угол, потрясающе воя...
Все эти; господа принадлежат к той категории, которую определяет Неуеденов
в «Праздничном сне»: «Другой
сунется в службу,
в какую бы то ни на есть» послужит без году неделю, повиляет хвостом, видит — не тяга, умишка-то не хватает, учился-то плохо, двух перечесть не умеет, лень-то прежде его родилась, а побарствовать-то хочется: вот он и пойдет бродить по улицам до по гуляньям, — не объявится ли какая дура с деньгами»…
— Своего положения? — подсказал Ганя затруднившемуся генералу. — Она понимает; вы на нее не сердитесь. Я, впрочем, тогда же намылил голову, чтобы
в чужие дела не
совались. И, однако, до сих пор всё тем только у нас
в доме и держится, что последнего слова еще не сказано, а гроза грянет. Если сегодня скажется последнее слово, стало быть, и все скажется.
В людях хороших нуждаюсь; даже вот и дело одно имею и не знаю, куда
сунуться.
Скоро все дело разъяснилось. Петр Васильич набрал у старателей
в кредит золота фунтов восемь да прибавил своего около двух фунтов и хотел продать его за настоящую цену помимо Ястребова. Он давно задумал эту операцию, которая дала бы ему прибыли около двух тысяч. Но
в городе все скупщики отказались покупать у него все золото, потому что не хотели ссориться с Ястребовым: у них рука руку мыла. Тогда Петр Васильич
сунулся к Ермошке.
— С чего ты это
сунулся в чужое дело? — приставал Ястребов. — Этак ты и на меня побежишь жаловаться?..
К общему удивлению, Окся заступилась за отца и обругала Петра Васильича. Не его дело
соваться в чужие дела. Знал бы свои весы, пока
в тюрьму вместе с Кожиным не посадили. Хорошее ремесло тоже выискал.
— Я очень уважаю вас, Лука Назарыч, но не люблю, когда люди
суются в чужие дела.
Тетушка Татьяна Степановна прибавила, что куда ей, деревенщине,
соваться в такой богатый и модный дом, с утра до вечера набитый гостями, и что у ней теперь не веселье на уме.
Одним словом, я представляю собой то, что
в нашем кружке называют un liberal ires pronounce, [ярко выраженный либерал (франц.)] или, говоря другими словами, я человек, которого никто никогда не слушает и которому, если б он
сунулся к кому-нибудь с советом, бесцеремонно ответили бы: mon cher!
— Просто филин…
в карты шагу ступить не умеет — ну, и обжег! Не
суйся вперед, коли лапти плетешь!